Сразу после объявления мобилизации цены на билеты за границу улетели в небеса. Пришлось искать другие способы уехать.
Я купил билет на 29 сентября в Омск, оттуда — на поезд в Астану. Но потом все заговорили о том, что 28-го все-таки закроют границы. Сначала это были просто слухи, но новости в СМИ стали последней каплей. Я решил действовать раньше и купил билет на 26-е в Казань. Собрав вещи, освободив квартиру и отдав кота на передержку, я улетел.
Я собирался прилететь в Казань в час дня, к вечеру добраться автостопом до Самары и поехать в сторону погранперехода Макшаково. Перейти там границу пешком и рвануть все тем же автостопом в Алматы.
Я уже писал о том, как ездил по России автостопом и разговаривал с людьми о войне. Тогда, в мае, приходилось выводить людей на разговор про войну. Редкий человек сам начинал эту тему. Сейчас же все 8 водителей, что подвозили меня, сами заговаривали о мобилизации.
Буквально все они поддержали меня в решении уехать. Мужчина, который вез меня от аэропорта, даже попросил отписаться, когда я пересеку границу, и мы обменялись номерами. Водитель от Алексеевского до Базарных Матак сказал, что мобилизацию не одобряет, но верит, что призовут только воевавших — или хотя бы тех, кто в армии отличился.
Уже подъезжая к Самаре, я прочитал в чате погранперехода, что идти пешком нужно 40 км, на пешей границе очередь в 300 человек, а пересечь на автомобиле бесплатно (попросив кого-то подсадить) нереально из-за таксистов, которые катаются кругами между странами и вклиниваются в очередь. Я решил сделать крюк в 300 км и поехал на погранпереход Илек, неподалеку от Оренбурга. Накануне о нем писали, что там довольно быстро можно пройти очередь.
Надо отметить, что если о каком-то КПП писали накануне, что там свободно, ехать туда на следующий день уже не имеет смысла. Там будет пробка и толпа людей.
Водитель, довезший меня до Ташлы (40 км от Илека), был типичным «ватником»: полностью поддерживал идею СВО и повторял слова пропаганды. Но про мобилизацию он сказал честно: призовут — не поеду, убегу.
Я спешил. На границу я приехал 27-го в час ночи. Мне предстояло пройти пешком, вдоль пробки, около 6 км и отстоять очередь. Я много раз пересекал границу пешком. Много раз вписывался в машины перед самым КПП. Но сейчас автостоп не работал. Люди были напряженными и усталыми. А те, кто готов был подвезти, делали это за деньги.
Я пришел к КПП и обнаружил небольшую группу людей — около сотни — у входа. Но когда я спросил, кто последний, мне выдали маркер и показали руку с номером 1098. Я написал на руке следующий номер, но не поверил пока, что передо мной тысяча человек.
Затем подошел парень и предложил купить место поближе. «Какое?», — спросил я. Оказалось, 895.
Тут до меня дошло, и я задал главный вопрос: «А какие сейчас идут?» Шли номера 115-120. Передо мной действительно стояла тысяча человек. Признаюсь, я купил место поближе, подумав, что 200 человек уж всяко больше 6 часов будут идти, а значит я куплю себе 6 часов времени. На усталость, холод и голод накладывалось ощущение, что нужно успеть до 28-го. И каждый час мог стоить возможности уехать.
Как выяснилось потом, парень, продавший мне место, заплатил кому-то, чтобы проехать с ним в машине. Продажей своего места в очереди он немного отбил цену.
Освоившись в очереди, я познакомился со своими коллегами: номерами 897-900. Среди них были электрики, водители-дальнобойщики, менеджеры среднего звена, продавцы.
Уже потом мне пришла мысль, что эта волна эмиграции — точно не философский пароход. Это скорее ковчег, в которой набились люди рабочих специальностей. Белые воротнички летят на самолетах или уже давно покинули страну.
Когда ты стоишь на холоде и очередь особо не движется — все мысли как кисель. И разговоры как кисель. Все, с кем я говорил, не имели внятного плана действий. Я был чуть ли не единственным, у кого оставалась работа.
Все разговоры буквально такими:
— А ты чем занимаешься?
— Я электромонтер, работал в Самаре на заводе.
— А какие дальше планы.
— Не знаю, попробую поискать работу какую-нибудь. Хорошо бы по специальности.
Одному парню, водителю-дальнобойщику, лет 23-24, утром пришла повестка. Он собрал вещи и уже к вечеру оказался на границе. Он собирался ехать в Дубай — слышал, что там требуются водители. Другой, тоже электрик, очень нервничал. Ему постоянно звонили друзья и родственники, отговаривали ехать, нагоняли страху. Парень постоянно менял свое решение, но в очереди все-таки стоял.
Когда посветлело, оказалось, что казахи всю ночь проскакивали в очередь вне нумерации, поэтому к девяти утра стали заходить только 180-ые. Через три часа коллективный разум очереди решил, что нужно ввести поименный список. Тут же оказалось, что несмотря на то, что половина двухсотых уже прошла, двухсотых еще около сотни. Трехсотых тоже чуть больше сотни. Зато четырехсотых всего восемьдесят человек. А с пятисотых по девятисотых вполовину меньше, чем должно быть.
Тем временем я стоял уже 12 часов. Я вяло походил по очереди машин и попытался вписаться. Но это как идти за грибами, когда по лесу прошелся отряд профессиональных грибников. Во всех машинах в радиусе двух километров места были заняты. Некоторые продавали места за 30 000 рублей.
На двадцатый час стояния в очереди все мысли ватные. Ты уже все делаешь на автомате. Ходишь-бродишь, со всем смиряешься. Ни к каким действиям не способен. Кто-то в очереди шутил, что нас сейчас всех загребут, потому что эта очередь лучше любого курса молодого бойца готовит к фронту.
Настроения в очереди были нервные. На наших глазах развернули троих ребят: они были стрелками по военно-учетной специальности. Пошли слухи, что их сразу же увезли в военкомат. Постоянно курсирующая вокруг машина ФСБ не добавляла радости. Состав очереди был предсказуем и объясним: очень мало женщин, мужчины, в основном 30 лет.
В какой-то момент к КПП подъехала очередная машина. В нее загрузился молодой парень из очереди, видимо он утром договорился с водительницей, чтобы проехать с ней. Я несколько минут смотрел на эту машину, и в моей голове шли очень медленные и тупые процессы. В итоге я понял, что заднее сидение машины свободно. Еще несколько минут борьбы с туманом в голове — и я подошел и спросил, не найдется ли лишнего места в машине. Место нашлось. Я пулей влетел в машину, успев попрощаться со своими товарищами по очереди и попросить вычеркнуть меня из списка. Меньше чем через час я покинул Россию.
