Этот саммит проходит во время неспровоцированной и кровопролитной войны, развязанной Россией против Украины, — боевые действия идут буквально на пороге Европейского союза. Впервые в истории мы наблюдаем, как гражданская атомная станция может быть использована в качестве оружия.
Вот уже два года российская армия оккупирует Запорожскую атомную станцию в Украине и шантажирует весь остальной мир угрозой масштабной ядерной аварии. Российская ядерная корпорация «Росатом» глубоко вовлечена в эту оккупацию. Эта же корпорация отвечает за ядерное оружие, которым российский диктатор Владимир Путин угрожает Западу. По данным The Washington Post, «Росатом» может поставлять оружие и другим российским оружейным компаниям, находящимся под международными санкциями. Эти «поставки» означают новые ракеты, танки и бомбы, убивающие украинцев каждый день.
Однако всего этого ужаса недостаточно, чтобы остановить ядерное сотрудничество между «Росатомом» и некоторыми из крупнейших европейских компаний. Например, французская атомная отрасль, контролируемая государством, отчаянно пытается включить «Росатом» в европейскую цепочку поставок ядерного топлива.
В немецком городе Лингене находится завод по производству ядерного топлива, принадлежащий французской Framatome, где производится топливо для многих европейских реакторов. Сейчас Framatome ожидает разрешения от правительства Германии, чтобы начать производство ядерного топлива совместно с «Росатомом». В начале марта экологические активисты собрали и передали властям более 10 000 подписей граждан Германии с требованием отклонить французскую заявку. Активисты указывают, среди прочего, на риск шпионажа и саботажа.
Пока президент Франции Эмманюэль Макрон угрожает Москве отправкой французских войск в Украину, его собственная атомная промышленность строит прибыльный бизнес с «Росатомом» — ядерно-геополитическим инструментом Кремля. Если топливная схема в Лингене получит одобрение немецких властей, деньги от этого проекта Россия сможет использованы для продолжения войны.
Хочется надеяться, что президент Макрон приедет в Брюссель, чтобы объявить о прекращении ядерного бизнеса с Москвой. Но гораздо более вероятно, что дискуссии на саммите по атомной энергии будут сосредоточены на продвижении атомной энергетики в Европе и на том, как добиться увеличения ее финансирования.
Атомные лоббисты говорят нам, что необходимо инвестировать в атомную энергетику, чтобы спасти климат. А правда заключается в том, что строительство ядерного реактора занимает от 10 до 15 лет, а иногда и более 20 лет. Нам нужны климатические меры сейчас, а не через 10 или 20 лет. Атомная энергия просто слишком медленная, чтобы спасти климат.
Можно построить крупные солнечные или ветровые электростанции за один год и начать сокращать выбросы углекислого газа гораздо быстрее, чем при использовании атомной энергии. Возобновляемая энергетика хороша тем, что становится дешевле, когда в нее инвестируют.
С атомной все наоборот. В конце XX века реактор мощностью 1000 МВт можно было построить примерно за 1 млрд долларов. Сегодня цена, скорее всего, превысит 10 млрд долларов. И никто не может посчитать, сколько будущим поколениям придется потратить, чтобы безопасно тысячелетиями хранить ядерные отходы.
Инвестиции в атомную энергетику контрпродуктивны — они отвлекают деньги от реальных решений, тех же возобновляемых источников энергии.
Бури, наводнения, ураганы, торнадо, эпидемии, тепловые волны — климатический кризис уже наступил и усугубляется. Атомные станции уязвимы для экстремальных погодных явлений, связанных с изменением климата. При наихудшем сценарии солнечная или ветровая электростанция просто перестанет производить энергию, а авария на АЭС может привести к гигантскому выбросу радиации и поставить под угрозу жизнь миллионов людей.
Проатомные страны вроде Франции не могут начать ядерный ренессанс без денег налогоплательщиков ЕС и частных банков. Атомная энергетика слишком медленная, дорогая и рискованная — она не в состоянии обеспечить значительную помощь в спасении климата. Инвестиции в атомную энергетику будут означать провал в борьбе против изменения климата, а также углубление ядерно-топливной зависимости Европы от Москвы.
Надеюсь, главы европейских правительств, участвующие в саммите, который открыается 21 марта в Брюсселе, это понимают.
