Палатки разбиты на проспекте Баграмяна, прямо возле здания парламента. Они появлялись и в 2021 году, вскоре после поражения в войне, там же, на Баграмяна, и в 2022 году, на кольцевой развязке на площади Франции. Оба раза усилия армянских оппозиционеров закончились ничем — после шумных митингов и заявлений, что нынешняя власть утратила всякую легитимность, они сами сворачивали палатки, сцену, звуковую аппаратуру и расходились по домам.
Судя по всему, точно так же закончится и нынешняя попытка отправить Пашиняна в отставку. Хотя священнослужитель Баграт Галстанян во главе протеста выглядит весьма эффектно и экзотично, никаких выводов за минувшие три года оппозиция так и не сделала. А значит, ничто не помешает власти победить уже хорошо известными методами.
Конституционное право
Если сравнивать политический протест в Армении с аналогичными событиями в России или даже Грузии, которая продолжает восприниматься как достаточно либеральное, устремленное в Евросоюз государство, возникает смешанное чувство. С одной стороны, у граждан есть возможность «собираться мирно, без оружия» и проводить столь масштабные акции, отстаивая свои требования, — и это признак здоровой политической жизни.
С другой, слабая реакция властей на протест кажется какой-то неестественной. Например, дорога через село Киранц, которую протестующие держали закрытой с конца апреля по конец мая — это примерно как трасса М4 для России: ключевая транспортная артерия, пересекающая страну с севера на юг и связывающая ее с Грузией, важнейшим экономическим партнером.
Кольцевую развязку за оперным театром в Ереване можно сравнить с площадью Свободы в Тбилиси или Лубянской площадью в Москве. Что будет с протестующими, которые не просто выйдут на них с плакатами, а прямо-таки перекроют движение, поставят палатки и будут готовить картошку на печках-буржуйках на Лубянке?
Проспект Баграмяна — это уже не самый центр, а примерно как Кутузовский проспект. Но опять же — вообразить, что его кто-то мог бы безнаказанно перекрыть, нельзя было даже в вегетарианские нулевые годы. А вот в Ереване все это — возможно, и еще с завидной регулярностью.
Митинги с требованием отставки правительства прямо перед зданием этого самого правительства на площади Республики — еще один парадокс армянской политической жизни. Оппозиционерам без проблем позволяют установить сцену с мощными звукоусилителями и экранами. Полицейские оцепления, конечно, есть, но если кого и задерживают, то отпускают в тот же день, без штрафов и арестов. В России лучшим исходом в таком случае можно было бы считать штраф в 15–20 тысяч рублей. Худшим — уголовное дело за сопротивление полиции (а армяне активно ей сопротивляются).
«Вы хоть понимаете, что было бы с вами в России?» — спрашивал я сторонников оппозиции в Киранце, когда они блокировали трассу Ереван — Тбилиси. Блокировали они ее всерьез: сам видел, как и армяне, и российские релоканты были вынуждены разворачиваться и ехать по другой дороге. (Если вы уже заехали в Киранц — это крюк почти в 200 километров.)
Но протестующие принимали свою свободу как должное и продолжали рассуждать о преступной власти, которая проводит несправедливую, на их взгляд, делимитацию границы с Азербайджаном. Этот процесс, впрочем, завершился благополучно: свои дома придется оставить лишь двум семьям, чьи участки оказались за границей. Впрочем, следует признать: по справедливости после уступки со стороны Армении должна последовать уступка со стороны Азербайджана, чьи войска заняли участки армянской территории на юге — например, в районе Джермука. Но, скорее всего, ничего подобного не произойдет и делимитация, о которой было столько шума еще месяц назад, просто заморозится.
Так или иначе, шествие оппозиционеров во главе с архиепископом Тавушской епархии Багратом Галстаняном (именно в Тавушской области шли споры вокруг границы!) с помпой проделало путь до Еревана и провело масштабный, но явно не судьбоносный митинг. Число людей, выходящих на подобные мероприятия, с 2021 года остается неизменным — не более 30-40 тысяч человек. В следующей серии отец Баграт не только выступил, но повел толпу к правительственным особнякам. «Мы пришли поговорить, тема разговора — ваша мирная отставка», — говорил он, обращаясь к Пашиняну. Но ничего не произошло.
Следующий сезон сериала «Оппозиция против Пашиняна» начался еще через две недели, 9 июня, финальные серии обещают 12 и 17 июня: сперва очередной масштабный митинг с неожиданным продолжением (о чем именно речь, отец Баграт не говорит), а затем — заседание парламента, в повестке которого отставка правительства. Спикер парламента, близкий друг Пашиняна Ален Симонян сначала говорил, что никакого заседания не будет. «Естественно отклоним, а почему мы не должны делать этого? Назовите хоть одну причину. Из-за того, что раз в год раз они меняют лидеров и выступают с одинаковыми требованиями?», — говорил он журналистам. Но затем, видимо, по совету Пашиняна изменил решение и подписал документ. Учитывая состав армянского парламента, правящая партия может либо просто проголосовать против, либо демонстративно пропустить заседание.
Возможно, в другой стране власти сочли бы неприемлемым сам факт, что оппозиция поднимает в парламенте вопрос об отставке правительства. Но для Пашиняна такого психологического барьера нет — за свою карьеру он уже дважды уходил в техническую отставку, для проведения досрочных выборов. И те же депутаты спокойно позволяли этому случиться — потому что так было нужно Пашиняну. Сейчас перед ними будет стоять цель унизить оппозиционеров — и они справятся.
Протест без новых идей
Ален Симонян, заявивший, что оппозиционеры раз в год приходят с одними и теми же требованиями, прав. Правда, фронтмен все же изменился. С 2021 по 2023 год на митингах были примерно одни и те же люди из «пророссийского» лагеря — Роберт Кочарян, Серж Саргсян, а также Ишхан Сагателян, Артур Ванецян, Вазген Манукян — министр обороны Армении в 1992–1993 годах, то есть в самый разгар Карабахской войны.
Но даже досрочные парламентские выборы, которые Пашинян провел после поражения в войне (да, тогда он добровольно ушел в отставку), доказали: бывшие элиты имеют такой антирейтинг, что люди заведомо выберут нынешнюю власть. Тогда оппозиционеры и начали искать новые харизматичные фигуры — сын Кочаряна Левон, блогер Мика Бадалян, и наконец, архиепископ Баграт. Последний, можно сказать, поставил точку в сложных отношениях между властью и церковью. Католикос Гарегин II недолюбливал Пашиняна еще с 2018 года, но теперь наступила пора открытой вражды.
Трех лет было явно достаточно чтобы понять: чтобы победить, нужно предлагать народу не просто патриотичных ораторов, но и какой-то альтернативный план. Да, к делимитации в Тавушской области есть справедливые вопросы. Да, Никол Пашинян идет на болезненные уступки Азербайджану, чего очень не хотелось бы делать.
Но что взамен? На конференциях в пафосных ереванских отелях звучат самые экстравагантные идеи: вступить в Союзное государство России и Беларуси или ввести ответственность за высказывания, что Карабах — это Азербайджан.
Люди, что выходят на митинги и даже люди, что перекрывают главные транспортные развязки страны, порой бывают более конкретны в своих высказываниях, чем политические лидеры, которые их туда привели. Да, часть из них — настоящие радикалы, призывающие взять в руки оружие и открыто бросить вызов Азербайджану, невзирая ни на что. Но часть — предлагают весьма интересные идеи, как вести процесс урегулирования более взвешенно и с учетом армянских красных линий.
Вот только Мика Бадалян и Баграт Галстанян этого не делают. Их максимум — требовать отставки Пашиняна и взывать о помощи к международным партнерам, говоря о ценности демократии и жестких политических репрессиях в современной Армении. А еще — о необходимости союза с Москвой, которая после 2023 года у большинства армян самые неприятные эмоции. Успешный противник Пашиняна должен быть еще более прозападным, чем он сам, но и более хладнокровным, компетентным и твердым. Такого человека на политическом горизонте пока не наблюдается.
Движение «Тавуш во имя родины» под руководством Галстаняна явно подражает самому Пашиняну образца 2018 года. Там тоже было и шествие (Пашинян шел из Гюмри в Ереван), и акции неповиновения с перекрытием улиц. Но тогда главным объектом гнева был Серж Саргсян, которые хитростью продлил свое правление после второго президентского срока. Его отставка действительно зависела только от него — и он уступил. В нынешней же ситуации исполнение желаний оппозиционеров зависит не столько от Пашиняна, сколько от Ильхама Алиева. Но учитывая, как они обращаются к нему, ничего хорошего даже в случае их гипотетической победы ждать не стоит.
«Я говорю тебе прямо: твой друг в Армении больше не имеет никаких полномочий», — сказал архиепископ Баграт, обращаясь к президенту Азербайджана. (Забавно, что в Азербайджане радикалы считают, что Алиев подкуплен армянами и оттого такой покладистый.)
Сегодня, 12 июня, истекают четыре дня, которые отец Баграт Галстанян дал Пашиняну, чтобы он принял решение об отставке. Аналогичные ультиматумы неоднократно ставили и раньше — и они заканчивались ничем. Вера в успех — безусловно, важная составляющая политического протеста, но ее всегда нужно подкреплять маленькими достижениями — переходом на сторону протеста известных людей, точечных побед над властью и растущим числом людей на площади.
У армянской уличной оппозиции ничего этого нет, и им приходится воодушевлять сторонников другими какими-нибудь действиями. Не просто митинг, а митинг-шествие, не просто шествие, а к дому Пашиняна. Пока им не удалось получить картинку жестокого разгона толпы. Но нынешний палаточный городок возле парламента приближает такую перспективу. Прямо сегодня в парламенте должен выступать сам Никол Пашинян, и поэтому вокруг здания выставляют особенно сильное оцепление и даже растягивают в некоторых местах колючую проволоку.
Николу Пашиняну не привыкать избегать злобных протестующих. Но пока осторожность позволяла ему гасить одну волну гнева за другой, сохраняя свою власть неприкосновенной. Сейчас он тоже выглядит вполне уверенным в себе, но не дай Бог прольется кровь! Это может стать стратегической ошибкой.
