Сразу оговорюсь: в данном контексте под «цивилизацией» я понимаю не специфическую, исторически сложившуюся, культуру, а «модерное общество», «общественный порядок открытого доступа», основанный на (еще раз помянем добрым словом недавних Нобелевских лауреатов) «инклюзивных институтах» — в противовес «варварам», живущим в «традиционном обществе», при «общественном порядке ограниченного доступа», с доминированием «экстрактивных институтов».
Наверное, важнейший критерий отличия — уважение к правам человека и его личной свободе. Другое, менее удачное определение — «коллективный Запад» (включая восточноазиатские страны) — плохо своей нейтральной коннотацией и географическим шовинизмом.
Плоская Земля
Это нетрадиционное определение, но с политико-экономической и институциональной точек зрения я вижу гораздо больше общего у «цивилизационно различных» (в традиционном смысле) Японии или Южной Кореи, с одной стороны, и, скажем, скандинавских стран — с другой; чем у тех же Японии и Кореи с материковым Китаем или КНДР. Соответственно, «конфликт цивилизаций» происходит не по линии культурно-лингвистической общности, а по водоразделу между традиционным и модерным. В частности, Владимир Путин взял на знамя именно антимодерные, «традиционные ценности» и пытается под ним объединить все силы, которым не нравится свобода, как политическая, так и экономическая. И это, к сожалению, находит отклик в странах «глобального Юга», которые, под этим углом зрения, представляют собой традиционные или преимущественно традиционные общества.
Постмодерн отрицает такое разделение. Раз нет фактов и объективных теорий, а есть только «у каждого своя правда», то теория плоской Земли ничем не хуже теории относительности; а культура, в которой считается нормальным есть своих поверженных врагов, ничем не хуже европейского гуманизма. Соответственно, традиционное общество ничем не хуже модерного, и отсталые страны с экстрактивными институтами ничем не хуже «продвинутых». А то, что они живут беднее — так это, как продолжают леваки (а вы уже догадались, что речь именно о них) — из-за «эксплуатации». Ведь если одни ничем не хуже других, то ведь правда «несправедливо», что первые живут беднее вторых? Поскольку, «как известно», богатство создается «только «простым трудом», а все, что кроме — сплошное перераспределение, более или менее «справедливое».
Посмотрите на эту картинку, отображающую рост ВВП с 1913 по 2003 гг. в Западной Европе и Африке.
Любители подобных разглагольствований должны были бы заткнуться навеки (если не застрелиться). Впрочем, я забыл — «фактов же не существует!» «Каждый имеет право на свою точку зрения!» Я бы и согласился — пусть себе живут, как и их «коллеги» из секты свидетелей плоской Земли. Если бы их гнилые (вот тут уже в настоящем смысле) теорийки и основанные на них политики не угрожали сейчас существованию цивилизации.
Варвар на коне
На самом деле именно модернизация — переход от «ограниченного доступа» к «открытому», от «экстрактивных институтов» к «инклюзивным», прощание с обществом, основанным на традиции в пользу рацио, сделали богатые страны богатыми. Колониальный грабеж, конечно, тоже имел место, но он:
а) стал скорее следствием более быстрого прогресса в «продвинутых» странах и
б) не объясняет относительное богатство, поскольку последнее очень плохо коррелирует с наличием колоний даже в прошлом.
Казалось бы, цивилизации ничто не должно угрожать, потому что институционально развитые, модерные страны экономически (соответственно, и в военном отношении) всегда были, есть, и будут сильнее «традиционных». Собственно, это и было одной из предпосылок колониализма.
Что важно: процесс модернизации идет весьма активно, движимый как примером развитых стран, так и другими факторами, такими, как рост богатства, повышение роли интеллектуальной работы (см. дальше), и потоками информации, которые пробуждают жажду свободы у людей. Именно этот естественный процесс варвары рассматривают как «экспансию Запада», чуть ли не войну против них — немудрено, поскольку он угрожает власти и благополучию нынешних элит в этих странах. И в ответ на него эти элиты готовы развязать «горячую» войну, чтобы навсегда обезопасить свои привилегии, уничтожив или сведя к минимуму цивилизацию — так, чтобы она перестала быть позитивным примером для подданных, и институциональный прогресс остановился.
Но институты влияют на экономический рост как прямо, через развитие предпринимательства и, соответственно, оптимальное распределение активов в зависимости от предпринимательского таланта, так и косвенно — поскольку способствуют инновациям. А последние представляют собой не что иное, как некие куски новой и ценной информации. Которая, в отличие от материальных предметов, неэксклюзивна: если я узнаю нечто и вы узнаете то же самое, то у меня не станет меньше знания.
Из этого фундаментального свойства есть два следствия.
Хорошее — в том, что именно свободное распространение информации об инновациях было одним из главных двигателей прогресса. Если бы изобретатель каменного топора мог пользоваться неограниченными «авторскими правами» (на самом деле — искусственным инструментом, призванным превратить информацию в нечто подобное стандартному, эксклюзивному, материальному товару, потому что иначе мы не умеем их эквивалентно обменивать), то мы бы до сих пор не слезли с деревьев.
Плохое, обратная сторона: варвары, неспособные сами создать важные инновации, могут перенимать их у цивилизованных народов. Более того, описанные выше радетели за «альтернативные цивилизации» очень охотно делятся ими со своими подопечными.
В краткосрочном периоде варвар, вооруженный инновациями, может оказаться (и уже неоднократно оказывался) сильнее цивилизованного человека: варвар «закален» суровыми условиями жизни, варварский правитель не жалеет людей, не связан необходимостью уважать их права, вообще не обременен никакими моральными ограничениями, плюс это всегда автократ, который обычно лучше мобилизует ресурсы.
Другое дело, что победивши цивилизацию, такой варвар или вскоре (за несколько поколений) сам в ней растворяется, или наступают «темные века», когда невоенные инновации вообще забываются, и в проигрыше оказываются все. Но варвара это не волнует: ему хочется пограбить, унизить, почувствовать себя «на коне», а там хоть трава не расти. Тем более что описанные выше причинно-следственные связи слишком сложны для его не настолько развитого сознания.
Более того, даже если варвару не удается победить в военном отношении, сама по себе война резко примитивизирует общество — так что даже без захвата цивилизованной страны нашествие варваров может превратить ее в варварскую, т. е. победить.
Инновации против живой силы
В нынешнем эпизоде противостояния модерна и архаики есть, однако, важное отличие от большинства предыдущих. Во все времена варвары имели более примитивный уклад (общественный порядок) по сравнению с цивилизациями. Но раньше это был «первичный» порядок — племенная структура против «порядка ограниченного доступа», а теперь — «ограниченный доступ» против «открытого».
Наверное, первой подобной попыткой была агрессия двух тоталитарных (т. е. с «базовым ограниченным доступом») режимов — гитлеровского и сталинского, плюс императорской Японии, фашистской Италии и их союзников — против либеральной части Европы, США, Канады, ну и заодно ряда соседних варварских (= «традиционных») стран, таких как Китай. Но тогда коалиция «варваров» распалась из-за глубоких противоречий между ними и стремления использовать друг друга.
Второй попыткой была холодная война, которая так и не переросла в «горячую» и закончилась разгромным поражением «ограниченного доступа».
Но «конец истории» не состоялся (а только навсегда подмочил репутацию вполне достойному уважения Фукуяме), и сейчас мы имеем дело с третьей попыткой такого рода. К огромному сожалению, именно мы, Украина, которая сама еще далеко не прошла путь к «открытому доступу», а только сделала на нем первые шаги, как раз и оказались на переднем крае обороны цивилизации.
В которой, к еще одному огромному сожалению, пока побеждают чемберлены, призывающие к уступкам варварам.
Насколько я знаю историю, такие уступки всегда и всюду заканчивались плохо для цивилизации. Благополучие рождает левизну, а она в этом вопросе архиопасна, как говаривал один из самых знатных левацких варваров Владимир Ленин, потому что превращает ее носителей в «полезных буржуазных идиотов», пользуясь меткими, надо отдать должное, словами того же вынужденно изученного автором в юности персонажа. Ну и плюс жадность, которая заставляет таких идиотов «продать веревку, на которой их повесят». Например, передать критические военные технологии или накормить нефтедолларами.
Но что может реально противопоставить современная постиндустриальная цивилизация — индустриализованному на западных технологиях «глобальному Югу» во главе с самопровозглашенным отнюдь не южным «лидером»?
Наша эра отличается от всех предыдущих тем, что впервые в истории именно создание, а не распространение, информации (прежде всего, но не только — инноваций) стало основным двигателем экономики. А в развитых странах — и основным занятием для большинства населения, после сферы обслуживания, конечно. Выпуск продукции ограничен только сырьем, и может быть, теоретически, очень быстро масштабирован за счет автоматизации (да, это дорого, но речь ведь идет о богатых странах). Надежда цивилизации — в том, что мы подошли впритык к технологиям, которые могут заменить живых солдат на поле боя, и, тем самым, нивелировать главное преимущество варваров — безразличие к потерям живой силы.
Но нужно помнить, что информация неэксклюзивна, поэтому когда ее «крадут», то «жертва» это никак не ощущает. У цивилизованного мира уже была возможность навсегда обезопасить себя от угрозы варваров с помощью ядерного оружия. Однако левые (супруги Розенберг) организовали утечку информации в СССР, где к тому же осознали важность ядерной физики на фоне мракобесных гонений кибернетиков и генетиков, и смогли в «шарашках» наладить производство инноваций соответствующего направления.
И ядерный шантаж стал уже инструментом варваров.
Выводы
Вывод № 1: нужно действительно возродить Коком и хранить секреты передовых военных и производственных технологий не хуже, чем секрет формулы Coca-Cola. Передовые страны должны сохранять такой отрыв в технологиях от современных «варваров», какой необходим для того, чтобы ни Путин, ни его возможные наследники, ни в эрэфии (или что там от нее останется), нигде больше, и думать не посмели о борьбе с цивилизацией. Тогда единственным способом останется приобщение к ней.
Собственно, миллионы подданных «варварских» стран, которые ощущают себя цивилизованными людьми, просто физически переехали в более комфортное для себя окружение (хотя другие их сограждане наоборот, принесли свою варварскую культуру вместе с собой и не собираются с ней прощаться — напомню, я не о языке или символических обычаях, а об отношениях). И, наверное, не меньше остались в своих странах бороться за их модернизацию.
Вывод № 2: борьба с левачеством — это экзистенциальная задача цивилизации. Тем, кто готов открыть ворота варварам, не место в системе образования, политике, на государственной службе… Цивилизация, увы, проигрывает борьбу за умы, и это ничем хорошим не закончится.
Вывод № 3: «Война в Украине» «Украинский кризис» и т. д. — это не «территориальный конфликт». Кое-кто забыл ультиматум, выдвинутый Путиным в адрес НАТО в декабре 2021 г. и предпочитает пропускать мимо ушей всю его антизападную, антилиберальную риторику. Между тем:
а) это уже далеко не только риторика, но и политика, конкретные действия;
б) вторжение в Украину тоже начиналось с риторики, от которой все отмахивались как от бреда.
Показательно выпороть хулигана-варвара нужно не только и не столько Украине, которая, чисто гипотетически, действительно могла бы обменять территории на гарантии безопасности и кучу бабла, и успешно модернизироваться дальше. Это нужно, прежде всего, цивилизации — чтобы остановить варваров на дальних подступах и не позволить им погрузить в варварство цивилизованный мир.
Цивилизации нужно срочно «отращивать яйца». К счастью, она это может сделать, (пока) не прибегая к человеческим жертвам из числа жителей стран «коллективного Запада» — только к материальным.
